Пугало был самым безответственным стражем, после того испытания, где пытка жуками оказалась детскими яслями он особо палец о палец не ударял, так как особо охранять ров ему не приходилось, ведь все, что лицезрел все свое времяпрепровождения  в эпицентре рва, как мучились грешники, как их медленно разрывали плотоядные насекомоподобные существа. Сейчас страж рва восседал на изваяние из обсидиана, которое имело подобие трона. Здесь Пугало чувствовал себя здесь старостой своей маленькой деревеньки. Он, как страж седьмого рва был словно  жнец, и жрец и на дуде игрец, маленькое владение, где он закон и никто ему не указ на этот счет.  Страж сидел, закинув ногу на ногу, руки убрал за голову, взгляд был устремлен куда-то ввысь, эдакая поза глубокой задумчивости, однако мысли были там отнюдь не философского характера.
"Хм, уже, сколько времени протираю штаны, но, ни каких известий от  этого любителя понаблюдать за мучениями грешников не видал"  подумал Стивен, вспоминая своего тюремщика и одновременно спасителя, а именно Азазеля.
Пугало недолго  просиживал свою пятую точку на одном месте, он решил отправиться на небольшую прогулку по окрестностям рва, точнее провести ежечасный патруль территории, это было одно из его любимых занятий, чтобы не совсем не сойти с ума со скуки, хотя в его случаи,  он и так законченный психопат. Пусть из-за маски и капюшона не видно было, но Пугало улыбался самому себе, ведь осматривая окрестности, своего так сказать сторожевого поста слышались периодические крики грешников, где слышались звуки мольбы и звучали нотки страха.
- Ах, после смерти у меня началась довольно-таки не плохая новая жизнь, этот чистый лист меня вполне устраивает – сказал вслух Пугало и  принялся злорадно хихикать и продолжал шествовать по окрестностям седьмого рва.

Страж остановился около обрыва, за которым следовал далекий путь вниз, где неосторожных гуляк с распростертыми объятиями ждала гиена огненная, на этом самом месте он удачно уместил свою пятую точку и так остался сидеть, наслаждаясь чудесным по меркам демонов пейзажем, попутно вслушиваясь в непрерывную симфонию состоящая из криков грешников. Когда это занятие уже перестало быть интересным, Пугало поднялся с места и пошел чуть дальше до некой пещеры,  в чьих недрах были залежи обсидиана. Острые минералы, словно  длинные клыки неизвестного чудовища, что раскрыла широкую пасть и выказывала своим посетителям зловещий оскал, но внутри, где было темно, эта пещера переливались багровым перламутром, и зрелище было в действительности красивым. Некое подобие галереи, куда Пугало, заглянув мимолетно и полюбовавшись вволю обсидиановыми сталактитами, что возвысились, над входом в пещеру поплелся дальше. Но шествие его оказалось немного короче, чем предполагалось,  странное ощущение  не давало покоя и стражу казалось, что за ним, кто-то вел слежку и чтобы полностью удостовериться и развеять пелену сомнений, он совершил не хитрый обманный маневр. Рука стража шустро пропала в мешочке, откуда он извлек своего маленького помощника и отпустил жука чуть назад, а сам пошел дальше, ожидая, когда ему разведка доложит о местонахождении любителя понаблюдать за стражем седьмого рва. Насекомое шустро перебирала своими маленькими конечностями и вскоре вышла по запаху на затаившуюся среди камней девушку, насекомое издало звук, напоминающий скрежет, потопталось на месте, сделала круг вокруг незнакомки и благополучно удалилась обратно к своему хозяину, который тем временем шел на встречу к маленькому разведчику.  Пугало опустился на корточки, протянул ладонь своему помощнику, как бы приглашая вернуться восвояси.  Жук удобно устроился в ладони стража рва, переместился к нему на плечо, что-то пискнул на ухо тому и далее был обратно упакован в мешок, где спали остальные сородичи.  Страж оказался доволен превосходно выполненной работой, но торопиться с раскрытием шпиона не стал, решил дать возможность тому, самим набраться смелости и выйти из укрытия, а пока этого не произошло Пугало делал вид, что ничего и никого в округе не замечает, он лишь неспешным шагом возвращался на свой обсидиановый трон.

Ожиданию наконец-таки наступил конец, что, безусловно, радовало Пугало. Страж лицезрел своего шпиона, а точнее сказать уже шпионку, из-за чего его мешотчатая маска растянулась в омерзительной ухмылке, все-таки не смотря на перевоплощение после смерти мужские гены давали о себе знать, но как стражу рва приходилось их оставлять на заднем плане и перейти соответственно к нашим баранам.  Предварительно оглядев якобы нарушительницу с ног до головы, Пугала начал стучать когтем-лезвием по твердому покрытию обсидиана, периодически скребя кончиками острых, как бритва  лезвий.
- Есть два варианта, чтобы все было гораздо проще в данной ситуации – сказал страж, выставив другую руку перед собой с вытянутыми вверх двумя пальцами
- Можно выслушать твои рассказы о причине явления в эти места не столь отдаленные, или же – не договорив, он своим оружием, а точнее острой ее частью резко провел по обсидиану и отколол небольшой кусочек, который плавно перешел в ладонь стража.  Пугало демонстративно подкинул его в сторону шпионки давая понять, что второй вариант отнюдь не положительный имеет конец. Страж ловко соскочил со своего трона, убрал руки за спину и медленной походкой, изображая дьявольскую невиновность пошел в сторону демонессы, которая восседала на соседнем валуне.

Подошел фактически вплотную к девушке и смотря ей прямо в глаза замер в позе заинтересованности, которая резко сменилась на типичную молодежную позу, в стиле всеобщего пофигизма. Фраза про скуку заставила Пугало рассмеяться. Убивать девушку у Пугало уже желание отпало, еще никто у него не вызывал чувство уморительного смеха, поэтому решил немного повременить с расчленением и уделить время задушевной беседе.
-Скучно? Ты типа решила поискать здесь веселья - развел руками в стороны, мол показывал посетительнице, что тут особо веселого ничего нет.
- Девочка, тут тебе не цирк, здесь люди мучаются, здесь пытки делают, а я тут и судья и палач, так что, предъяви мне, довольно-таки весомую причину, чтобы не свежевать тебя на ровном месте -присел на корточки и начал вырисовывать когтем на земле различные узоры, которые заканчивались единственным действием, топотом ноги по неудавшемуся рисунку. Забив на свои изобразительные искусства, Пугало встал в полный рост и сделав снова шаг навстречу незнакомке и снова таращился на нее ожидая ответа